Мексика: Земля войны

Среди многих вооружённых конфликтов, происходящих сейчас на нашей планете, выделяется один, длящийся, без малого, полтора десятилетия, унесший десятки тысяч жизней, стороны которого по жестокости и кровавости своих действий вполне могли бы соперничать с боевиками ИГИЛ* (запрещено в РФ). Однако этот конфликт не считается войной. Даже гражданской. Официально это, всего лишь, полицейская операция. Число жертв которой сопоставимо с количеством убитых в Донбассе. Причём, с обеих сторон. А число пленных превосходит количество взятых в плен, скажем, в Индо-Пакистанской войне 1971 года. Причём, значительно.

Речь идёт о т.н. «нарковойне» в Мексике.

30 января 2019 года новоизбранный президент страны Андрес Мануэль Лопес Обрадор объявил о том, что эта война окончена. Предложенные им инициативы выглядят довольно смело, если не сказать иначе. Фактически он анонсировал легализацию выращивания марихуаны и опийного мака, а также реформу вооружённых сил, включая полицейские силы. Надо ли говорить, что встречены подобные инициативы обществом были весьма неоднозначно. Как в самой Мексике, так и за её пределами. Но принесли ли эти предложения эффект? Закончилась ли война на самом деле? Имели ли подобные уступки практический смысл?

Тринадцать лет крови

После того, как 11 декабря 2006 года президент Филиппе Кальдерон принял решение использовать вооружённые силы в борьбе с наркокартелями, минуло уже почти тринадцать лет.

За это время, по официальным данным, погибло около 50 тысяч человек. И около 150 тысяч — по неофициальным. Из низ от 29 до 35 тысяч — только за прошлый год. Около 40 тысяч человек пропало без вести.

Более 120 тысяч было схвачено и взято под стражу. С учётом того, что осуждено из них было всего около 8-9 тысяч человек, остальных можно смело именовать пленными.

Со стороны правительства Мексики в событиях приняла участие вооружённая группировка численностью в четверть миллиона человек. Да, вы не ослышались — около 250 тысяч стволов. Это больше, чем численность регулярных армий таких государств, как Франция, Германия, Япония и Великобритания. Так же в конфликте участвовали силы федеральной полиции США, численностью до 35 тысяч человек. Со стороны картелей (опять же, по официальным данным) указанной группировке противостояли силы в более чем 100 тысяч человек. Даже если цифра не была существенно занижена, то это всё равно вдвое больше, чем регулярная армия Австралии, втрое больше, чем регулярные армии Венгрии или Бельгии, и в четверо больше армии Норвегии.

В ходе событий обычной практикой стали такие вещи, как, скажем, обнаружения массовых захоронений с сотней обезглавленных либо расчленённых трупов. Целые города оказывались в осаде. А в трех лежащих на наркотическом «шёлковом пути» в США северных штатах Чиуауа, Тамаулипас и Синалоа, и вовсе разверзся Ад. Только в одном северном городе Сьюдад-Хуаресе, в результате нарковойны, сиротами были признаны 8,5 тысяч детей.

Картели расширяли свое влияние, запугивая полицейских, похищая людей и занимаясь вымогательством, торгуя мигрантами, и даже занимаясь воровством нефти у Национальной нефтяной компании «Pemex». Что уже само по себе показывает, на какой уровень силы и влияния они вышли. Примером чего-то подобного может служить Чечня периода 90-х. С той лишь разницей, что в Мексике её собственная Чечня оказалась распределена по всей территории государства.

Мир, заявленный президентом Обрадором, многими был принят с надеждой, даже не смотря на спорные решения, предложенные для его достижения. Тем не менее, некоторое замирение, действительно произошедшее после его заявлений, оказалось не долгим. И сейчас в Мексике всё больше признаков того, что миру конец.

Выстрелы в спину

Недавно в мексиканском штате Герреро военное подразделение занималось уничтожением плантаций наркотических растений. Внезапно оно было атаковано вооруженными бандитами, начавшими стрелять военным в спину. В результате перестрелки были убиты пять человек. Из них трое военных и двое гражданских. Этот и целый ряд других инцидентов, произошедших за последнее время, максимально доходчиво дают понять, что прекращения огня больше нет.

В маленьком городке с труднопроизносимым ацтекским названием Коацакоалькос всем уже ясно, что война с наркотиками в Мексике вернулась, и на этот раз всё может быть даже хуже, чем в кровавый период тотальной войны правительства и наркокартелей 2006-2012 годов.

Тогда самое страшное насилие было ограничено несколькими городами. Сейчас оно уже распространяется по всей стране. Когда-то банды убивали взрослых, но оставляли детей невредимыми. Теперь убийства детей вместе с их родителями стали нормой.

Возможно, самое неприятное изменение, наблюдающейся в нынешней ситуации, состоит в её «привычности». Кровь, заливающая улицы мексиканских городов, перестала быть чем-то, привлекающим внимание. Раньше кровавое насилие картелей возмущало не только мексиканцев, но и привлекло международное внимание к войне с наркотиками, которая достигла своего пика в 2011, унеся 27 000 жизней за один год. Сегодня, несмотря на то, что число убийств в Мексике в прошлом году уже составило от 29 до 35 тысяч по разным оценкам, кровопролитие, похоже, привлекает куда меньше внимания и вызывает куда меньше международного возмущения.

Террор

В Коацакоалькосе, центре нефтяной промышленности штата Веракрус на побережье Мексиканского залива, жители говорят, что банды снова вступили в борьбу за территорию и и снова начали терроризировать местных владельцев бизнеса. Поздно вечером в один из последних дней августа члены картеля Халиско появились в ночном клубе «Caballo Blanco», заблокировали его выходы и устроили пожар, в результате которого погибли 28 человек. Они умерли потому, что владелец либо отказался платить вымогателям, либо продал в своём клубе наркотики другой банды. Гражданская жена одного из погибших рассказывает, что они обсуждали переезд из родного города в более безопасное место, чтобы у их детей было лучшее будущее. А спустя всего несколько дней она хоронила его в закрытом гробу. На крышке которого лежала фотография, запечатлевшая убитого в футболке с надписью: «I Love Coatzacoalcos». Им было трудно договориться о месте для переезда, отчасти потому, что насилие теперь является проблемой на большей части территории Мексики. И очень трудно было понять, является ли хоть одно место на карте их страны действительно безопасным.

С 2006 по 2012 год большая часть убийств в результате войны с наркотиками произошла в ряде городов северной Мексики: Сьюдад-Хуарес, Тихуана, Кулиакан, Рейноса и Нуэво-Ларедо. «Теперь насилие более рассеяно, и это затрудняет его контроль» — говорит Алехандро Хоуп, аналитик по вопросам безопасности в Мехико.

Он перечисляет все типичные приёмы и методы устрашения наркотеррора: поджоги гражданских зданий с людьми, мёртвые тела, сваленные в кучу или подвешенные на эстакадах, массовые убийства на вечеринках, размещенные в социальных сетях видеоролики с обезглавливанием. Пять лет назад один из боевиков картеля признался в убийстве 800 человек. Это всё царило в Мексике ещё недавно. И теперь это начало возвращаться.

Еще одна тревожная тенденция заключается в том, что маленьких детей расстреливают убийцы, пришедшие за взрослыми. Картели Синалоа и Хуарес когда-то гордились своими «точечными убийствами», когда цель буквально изрешечивали пулями, оставляя членов семьи нетронутыми. Сейчас убивают всех, включая детей, и это происходит с пугающей частотой. В июне в штате Сонора вместе со своим отцом был убит совсем маленький мальчик. В июле 10-летний подросток был убит во время ограбления в штате Пуэбла. В августе боевики ворвались в дом в Сьюдад-Хуаресе и выпустили 123 пули, убившие трёх девочек в возрасте 14, 13 и 4 лет, а также взрослого мужчину, который, по-видимому, и был настоящей целью. Два года назад Коацакоалькос попал в заголовки газет по всей Мексике, когда мужчина, его жена и трое маленьких детей были застрелены наркокартелем. Но, в отличие от того случая, нынешнее кровавое убийство трёх девочек не создало и толики того ажиотажа. Кошмар стал обыденностью.

Как на войне.

Жизнь в Аду

«Похоже, мы начинаем привыкать к тому, что убивают детей. Я не хочу привыкать к этому» — говорит общественный активист из Коацакоалькоса. Ее брат был похищен в сентябре 2015 года и пропал без вести. Его так и не нашли, хотя родители с большой группой таких же отцов и матерей искали его в многочисленных могильниках по всему Веракрусу. Это не удивительно — более 90% насильственных преступлений в Мексике остаются безнаказанными.

Но по мексиканским меркам семье этого человека ещё очень крепко повезло. «Риск, связанный с убийством человека и убийством всей его семьи, с технической точки зрения, одинаков», — говорит Алехандро Хоуп. Согласно этой логике, уничтожение целой семьи даже имеет свои преимущества. Это более пугающе, это легче осуществить, и это облегчает побег. А ещё некому будет давать показания, в случае чего. Прагматизм, результатом которого стал нарастающий вал ошеломляющего насилия, неимоверно жестокого даже для Мексики.

В 2010 году боевики ворвались на вечеринку старшеклассников в городе Сьюдад-Хуарес, убив 15 человек. В последствии оказалось, что это было случайной ошибкой — убийцы просто ошиблись адресом. Кровавая баня спровоцировала очень серьёзные уличные протесты и визит в город извиняющегося президента Филиппе Кальдерона.

В апреле уже этого года боевики ворвались на семейный праздник в Минатитлане, городке недалеко от Коацакоалькоса, и убили 14 человек. Несколько дней спустя на марш протеста вышло всего несколько сотен.

В целом люди сейчас вообще опасаются протестовать. И вызвано это даже не страхом перед картелями. Куда большую роль здесь играет фактор нового президента Андре Мануэля Лопеса Обрадора, высокие рейтинги одобрения которого, по ряду опросов, превысили 70% за первые девять месяцев его срока. Такие рейтинги «подавляют волю к выражению возмущения» — считает Алехандро Хоуп.

Многие мексиканцы также готовы предоставить Лопесу Обрадору иммунитет от обвинений в новой эскалации насилия, поскольку именно он очевидно избегал его всё время, что находится у власти. По мере возможности Лопес Обрадор пытался свести к минимуму столкновения с картелями, наиболее существенно отметившимися в разжигании насилия во время правления Кальдерона в 2006-2012 годах. Новый президент даже лично поздравил военнослужащих, которые позволили себе быть похищенными и разоруженными «группами бдительности», связанными с картелями. Он настаивает, что его «медленная политика» сокращения безработицы среди молодежи в конечном итоге решит коренные вопросы, лежащие в фундаменте преступности. По его мнению, это эффективнее, чем объявление еще одного лобового наступления против наркокартелей.

Именно бедные мексиканцы составляют электоральную базу президента Лопеса Обрадора, и именно эта группа населения больше всего страдает от происходящего в стране кровавого кошмара.

Однако пока что куда больше причин ожидать новой эскалации войны, чем результатов социальной политики президента. Причина очевидна: сама система, породившая как тотальную нищету, так и народные массы, для которых картели являются единственной доступной разновидностью социального лифта, останется неизменной. А значит закончить противостояние в Мексике, вероятно, можно только одним способом — радикальным. И степень радикализма уже сейчас видится куда большей, чем даже во времена президента Кальдерона.

«В Коацакоалькосе много пустых домов, много людей уехало» — рассказывает местный гражданский активист. «А те, кто может себе это позволить, переезжают в другую страну. Для многих это уже единственный путь».

(с) Павел Кухмиров.